Жизнь бойца: Рашад Эванс
Когда бы Рашад Эванс ни захотел повесить перчатки на гвоздь, он в любом случае останется в истории спорта, как один из лучших бойцов всех времен. Бывший чемпион полутяжелого веса UFC начал карьеру в 2004 и не проигрывал до 2009, отправляя в нокаут противников, среди которых были такие легенды, как Чак Лидделл и Форрест Гриффин.
Однако в последние годы ситуация изменилась. Эванс проиграл шесть и восьми последних боев, а в эту субботу сразится с Энтони Смитом на UFC 225. Карьера 38-летнего бойца подходит к концу.
Когда я был подростком, я, можно сказать, был дебоширом. Мы дрались без остановки. Мой брат был на два года старше меня, и все время использовал меня, как свою грушу. Кроме того, в моем районе постоянные драки были обычным делом.
Занимаясь борьбой, я мог выплескивать лишнюю энергию. Я хотел играть в футбол, и мой тренер сказал, что если я хочу стать футболистом, мне надо заняться борьбой.
В колледже я начал входить во вкус и разрабатывать свою философию вокруг соревнований один на один. Подрастая, у меня все получалось лучше, чем у других и о подобном я не задумывался. Теперь же мне предстояло выходить против таких же умелых бойцов, как я. Я должен был привести в порядок свое сознание.
Я отправился в Мичиган, потому что тренер сказал, что в Мичигане у меня ничего не получится. Мне не нравились эти ограничения. Возможно, он пытался заботиться обо мне, но в то время я воспринял его совет, как личное оскорбление. В итоге в Мичигане я стал капитаном своей команды.
Я чувствовал, что был рожден для ММА. Я провел свой первый профессиональный бой спустя три месяца после того, как начал заниматься. Для меня обучение проходило естественным образом.
По своей природе я боец. Люди, как правило, смотрят на то, чем мы занимаемся, под другим углом. Они видят лишь брутальность нашего спорта, видят лишь кровь. Для меня же в нем гораздо больше духовной и психологической составляющей. Физическое действие это лишь часть общей картины. Для меня, сражения — жизнь.
Сложно выбрать какой-то один бой из всей моей карьеры. Даже проигрыши имели смысл в рамках моей жизни. Для меня они важны не меньше, чем те, которые я выиграл.
Когда я ударил Шона Сэлмона ногой в голову, ощущения были непередаваемые. Он по-настоящему отключился. Я ударил его очень сильно, и мне было немного не по себе. Я должен был многое доказать UFC. Было ощущение, что я наконец добрался до нужной точки.
Когда я отобрал пояс у Форреста Гриффина, я чувствовал себя одновременно счастливым и опустошенным. Я подумал, что дальше некуда. Я забрался на вершину холма и понял, что это всего лишь холм.
Если бы я выиграл сейчас титул, после всех проблем, я бы лег на пол и рыдал, как ребенок. Мне столько пришлось пережить. Если бы я получил пояс, я бы испытал совершенно иные эмоции.
Выходя на бой с Лиото Мачидой, я был чемпионом и чувствовал себя непобедимым. Я собирался просто раздавить его. А он поймал меня ударом слева и потряс меня. Я упал на одно колено, и он набросился добивать меня. Я продолжал говорить «я не чувствую твоих ударов». Затем следующим ударом он отправил меня на канвас.
Казалось, что я все потерял. Я больше ничего собой не представлял. Тогда мне было тяжело, но верите вы мне или нет, я почувствовал облегчение. Наконец, я смог выдохнуть. То поражение я пережил легче всего.
Сложнее всего было, когда я проиграл Дэну Келли. Ничего не имею против Дэна Келли, но мне кажется, я намного лучше его, как боец. Однако я проиграл. Проиграть бой человеку, когда ты видишь за собой преимущество — такое сложно забыть. Кажется, что ты проиграл на каком-то другом уровне. Я как будто потерял себя. Кто такой Рашад Эванс? Кто я?
Я начал просыпаться. Начал понимать в чем смысл жизни и какой она может быть. Что стоит за моими хорошими и плохими поступками? Правду нельзя узнать от кого-либо, ее необходимо осознать. Каждый из нас будет стремиться к этому. Никто не скажет, как добиться правды от себя. Ты должен разобраться в этом сам.
Когда мне стукнуло 35, я повредил колено, и мне сделали две операции на связках. После этого моя карьера в UFC пошла под откос. Это было темное время, но, возможно, мне оно было необходимо. Может быть, если бы я был чемпионом дольше, я бы окончательно потерял себя, сошел с ума, умер от передозировки или что-то в этом духе.
Я не думал о том, каким хочу запомниться окружающим. Я бы хотел, чтобы все помнили, что я был самым маленьким в клетке. Многие фанаты не могли поверить своим глазам, когда видели меня вживую. Я дрался с гигантами. Дэн Хендерсон дал меня лучший совет. Я спросил, каким образом он побеждает парней, которые крупнее его? Он ответил: «Я огромен внутри». Так же и у меня. Бои я люблю с той же страстью, что и в начале карьеры. Моя любовь исходит не из желания поколотить кого-либо, доказать, какой я крутой, или выиграть пояс. Все это не имеет значения.
После карьеры бойца я хочу стать менторов для ребятишек. Я хочу помочь ребятам в своем родном Чикаго, чтобы у них не было мотивации вступать в банды. Эти дети продукты провальной системы образования, которая отказывается учить их быть теми, кем они являются на самом деле. Я хочу спасти их через спорт. Хочу научить их прелестям сражений.
Этот спорт сделал меня мужчиной. Я превратился в ответственного человека. Ничто не сравнится с чувством, которое ты испытываешь, выходя в октагон, и как только дверь клетки закрывается, ты можешь рассчитывать только на себя. Одно это чувство превратит тебя в мужчину.
Я могу посмотреть в зеркало и четко понять, на кого я смотрю. На протяжении моей карьеры я как будто отдалялся от своей сущности. Сначала ты этого не замечаешь, но потом уже поздно. Это происходит с каждым комплиментом. С каждым разговором с прессой. С каждой попыткой быть тем, кем хотят видеть тебя люди. Ты теряешь свою истинную сущность. Таков ритм жизни.
Бои это эмоциональная карусель. Многие так и не смогли прийти в себя после карьеры. Посмотрите на Ронду Роузи. Она была на коне, жила на зависть другим. Но как только начались проблемы, она сломалась. Она решила, что больше не может быть частью этого спорта.
Мое сознание и моя жизнь изменились с тех пор, когда я только начинал. Я смотрю на мир иначе. Я смотрю на соревнования иначе. Значит ли это, что я не могу сражаться на том же уровне, что и раньше? Не знаю. В скором времени мне предстоит это выяснить.
Источник: espn.com
